Режиссер Затмения Дэвид Слэйд: «Понятия не имею, почему кто-либо стал бы меня нанимать!»
Когда Дэвид Слэйд был объявлен режиссером третьего Сумеречного фильма Затмение, это выглядело как рискованное предложение: он снял всего лишь два фильма (Леденец и 30 дней ночи) и оба показывали чувствительность, которая могла оказаться слишком агрессивной для романтической саги Стефани Майер. Может, именно этого и не хватало франшизе. И Слэйд сделал часть движущей, в хорошем смысле, в противовес вялому Новолунию Криса Вейца.
На следующий день после премьеры Затмения в Лос-Анджелесе Слэйд все еще чувствовал свой успех благодаря реакции зрителей, когда говорил с Movieline о спорном Рассвете и о том, что он не будет делать продолжение.
Что чувствуете сейчас? Есть ли у вас ощущение того, что тяжелая работа закончена? Нервничаете?
Знаете, это забавно. Когда я выходил из зала после премьеры, то чувствовал, как большой груз упал с плеч. Мы еще должны поехать в Мадрид и Лондон на поддержку фильма, но должен сказать - мне кажется, что все будет хорошо. Мне показалось, что фанатам понравился фильм, и я получил одобрение Стефани, так что чувствую себя просто отлично.
Интересно, что Альфонсо Куарон пришел и сделал третий фильм о Гарри Поттере, и именно эта часть была наиболее известной, и я подозреваю, что такая же судьба ожидает и третью часть Сумерек. Вы рассматривали это как какого-то рода пример?
Если люди делают такие сравнения, это очень лестно, но я просто пытался сделать лучший фильм, который мог. Я лишь пришел к тому, чтобы делать его таким, каким я его видел, не особо переживая или оглядываясь на то, что уже вышло. Я просто погрузился в материал и пытался доверять своей интуиции. Если честно, работа над фильмом была лихорадочной – у нас был достаточно истощающий график работы – так что я просто погрузился в процесс, которым руководил, пытаясь уйти в сторону от осознанного давления.
Да, интересно, что другие франшизы имеют тенденции к огромному бюджету и длинным съемкам, но этого нельзя сказать о Сумерках, не так ли?
Да. У нас было только 50 съемочных дней, что в два раза меньше времени, которое уделяют съемкам подобных фильмов большие студии. То есть, Саммит – тоже большая студия, но больше как независимая, а это означает, что приходилось работать в партизанском стиле.
Как думаете, как вам удалось получить эту работу, Дэвид? Что заставило вас заняться этим и что дало вам преимущество среди других режиссеров, которые хотели этот фильм?
Понятия не имею! Я не представляю, почему кто-либо стал бы меня нанимать (смеется). Это забавно, ведь я даже не особо «охотился» за этим фильмом. Меня спросили, просто коротко спросили, заинтересован ли я в режиссуре Новолуния. На тот момент я не мог прочитать книгу, и фильм ушел к Крису Вейцу, но они вернулись ко мне. Я встретил Саммит на проекте, который так и не был осуществлен, но они пригласили меня поговорить. Думаю, я подобрал правильные слова, потому что весь процесс чтения сценария, визит к ним и предложение работы занял одну неделю. Когда к этому пришло, не было времени для раздумий, это было просто «Да или нет? Вперед!» (смеется)
Когда смотрите фильм, не появляется мысль «здесь слишком много от Дэвида Слэйда»?
Не знаю. Я просто очень благодарен зрителям, потому что, кажется, им это нравится. Все это достаточно интуитивно. Люди говорят: «О, у вас такой специфический стиль!» и я думаю: «да, я делаю определенные кадры, как-то особенно работаю с актерами, но я не думаю, что все это можно назвать «специфическим стилем». Я не мог бы дать этому какую-то формулу, но если люди выходят и говорят, что «узнают» это, то это хорошо.
Как вы приближались к чему-то вроде сцены предложения, которая так легко могла стать самым банальным моментом? Пытались ли вы ее показать более сдержанной?
Я старался держать актеров «в моменте», а не продумывать детали. У нас был курс на то, чтобы не изменять слова без особой на то надобности, и мы в любом случае это обсуждали бы. У меня также была политика репетиции с актером один-на-один, когда я встречался с каждым актером индивидуально, чтобы обсудить сцены и поговорить об их характерах, так что когда мы собирались вместе со всеми на репетиции, оставалось только сосредоточиться (на содержании сцены). Все вопросы уже были решены, поэтому мы могли разобраться с «гарниром», чтобы правильно поставить сцену. Я думаю, актеры оценили время, которое мы провели с ними. Когда к этому пришло, одной из моих целей было сделать все реалистичным и правдоподобным без сосредоточения на фантастических элементах вообще, оставаясь прямо противоположным им. Я хотел, чтобы фантастические элементы были как можно правдоподобнее.
Я знаю, что Кристен Стюарт пытается вникать [в свою роль], чтобы быть правдоподобной в своей игре.
Первое, что она мне сказала – «Если я не буду верить во что-то – я не смогу этого сделать. Я ужасная лгунья, поэтому я не могу говорить слова, в которые не верю». Иногда приходилось «прощупывать» строки во время репетиций, но все было ради воплощения [истории]. Кристен может играть особенно реалистично в таком случае, и это было именно тем, что я искал. Мы знали, что книга была самой зрелой из всех, учитывая повествование. В ней показан исход любовного треугольника и решение многих проблем, которые были описаны в первых двух книгах. Мы знали, что этот фильм будет более взрослым, и мы хотели сделать драму драмой. В нем есть и юмор, но юмор намеренный.
Актеры говорят, что вам пришлось переснимать сцену в палатке, чтобы сделать ее более эротичной.
На самом деле, мы должны были снимать ее в начале на протяжении двух дней, но снимали один из-за [напряженного] графика. Мы должны были доснять еще пару кадров и мы решили, что было бы неплохо иметь еще один съемочный день. Это не было чем-то другим. Для конечной версии фильма мы отбирали что-то из первого съемочного дня и доснятых кадров. Так что люди просто раздули из мухи слона.
Четвертая книга заставляет раскрывать насилие и секс. Хоть вы и не режиссер этой части, представляете себе Рассвет Дэвида Слэйда?
Уф. Я не знаю. (смеется) Не знаю, как ответить на этот вопрос, так как у меня нет хорошего ответа. Это благословение, что нам попалась одна из лучших историй – ведь мы так же хороши, как наши истории, не так ли? Уверен, Билл Кондон прекрасно поработает с Рассветом, но я рад уйти, пока я успешен.
Вы уже подписались на новый проект, или вы вроде как ждете «прибыльной недели»?
Я просто хочу спать (смеется). Я разговаривал о многих проектах, но я еще не вышел из лесов пресс-тура. Я подумаю над этим, когда вернусь из Европы и, может, немного передохну. Я не буду режиссером Тени – это только слухи.
Так откуда же появились эти слухи?
Если бы я знал! Это одна из непонятных мне вещей.
Если Затмение окажется самым прибыльным из ваших проектов, вы сможете смириться с этим?
Да. Я даже уверен, что этот фильм станет таковым! Я уверен, что его посмотрят гораздо больше людей, чем любой другой мой фильм, но послушайте, кто знает? Мир кино меняется, способы создания фильмов меняются, все меняется. Я стараюсь не думать так.
Отредактировано Розали Хейл (2010-07-11 17:44:25)
